Киска-сосиска (рассказ)
Сижу на балконе. Уже практически стемнело, последние лучи света пропадают где-то за горой Румассала. Еще немного и солнце, проделавшее длинный путь по тропическому небу, исчезнет.
Снизу доносится колыбельная, которую ланкиец, хозяин дома, поет своему маленькому сыну. Квакают в джунглях важные лягушки, монотонно молится в храме монах, и миллионы насекомых фоном стрекочут о завершении очередного дня.
Пару месяцев назад к нам пришла кошка, тут же (как и все остальные животные в нашем поле зрения) получившая прозвище Киска-Сосиска — за свою худобу и впалые бока, делающие ее вытянутой и болезненной.
Сперва Киска-Сосиска наотрез отказалась от дружбы. Проходя по шиферной крыше мимо балкона, она неизменно недовольно ворчала на наши знаки внимания, и игнорировала все призывы подружиться.
А однажды и вовсе решила пробраться на нашу кухню в поисках съестного, и будучи обнаруженной в районе перевернутого мусорного ведра, была изгнана с позором, но без рукоприкладства.
Аня предположила, что Киску-сосиску никто никогда не любил. Все, что она получала от мира — это найденные объедки из расхищенных мусорок, да улюлюкание ланкийцев, которые как известно, кошек не очень то и жалуют. И от этого кошка озлоблена на весь мир и предпочитает никому не верить.
Слушая монолог Ани, мне почему-то подумалось в тот момент, что я хочу накормить кошку.
Заглянув в холодильник, и проведя ревизию сьестных припасов, я нашел остатки вареной курицы, которые было решено оставить на соседней крыше на ночь, в качестве угощения.
Утром, открывая дверь на балкон, я думал что куриное мясо осталось нетронутым, но не тут то было. Импровизированная мисочка, сделанная из молочного тетрапака и поставленная на крышу, стояла пустой.
Чуть позже, спустя пару дней, Киска-сосиска пришла к нам на ужин. Мы дали ей еще один кусочек вареной курицы и смотрели, как худая кошка меланхолично разделывается с ним. Я боязливо протянул руку, чтобы погладить существо, которое скорее всего никто никогда не гладил. Погладил и с каким-то непонятным удивлением понял, что абсолютно ничего не произошло — ни хорошего, ни плохого.
Вечерело. Солнце садилось за гору, все освещая своим желто-закатным цветом, превращая небо из синего в фиолетовое.
Киска-сосиска, доев, никуда не ушла, предпочтя остаться с нами.
Мы были на балконе, она неподвижно сидела на крыше рядом и смотрела, как небо из сине-золотистого становится фиолетово-темным, чтобы затем вспыхнув красным, провалиться во тьму душной тропической ночи.
Позже она ушла в темноту и больше мы ее никогда не видели.
Все, что сейчас осталось в моей памяти — это закат, худая, но сытая кошка, сидящая на шиферной крыше, смотрящая на догорающее небо, и какое-то щемящее чувство внутри.
Текст — ДП. Шри-Ланка, 2020.